Афганский надлом: как переворот в головах сокрушил СССР

Ровно 30 лет назад, 15 февраля 1989 года под прицелами множества фото и телекамер закончилась десятилетняя афганская эпопея Советского Союза. И про это знаменательное событие, да и про саму войну, написано достаточно много. Немало мы знаем про атаки на бензовозы на горных дорогах, про пресловутые «Стингеры», про международные санкции и многое другое.

Всё это правда, но правда лишь наполовину. Ибо некоторые мифы о той войне на удивление живучи и до сих пор эксплуатируются телевидением и разного рода грошовыми публицистами. В то время, как главное в Афганской войне часто ускользает от внимания, случайно или намеренно.

Например, в массовом сознании до сих пор гуляет миф о том, что главное противодействие в Афганистане осуществляли США и страны НАТО, посредством отправки военных советников и передового вооружения. На самом деле, поддержку моджахедов в основном обеспечивали три страны – Китай, Саудовская Аравия и Пакистан.

Пекин отвечал за поставку оружия и боеприпасов исламистам: речь шла о десятках тысяч тонн ежегодно. И да, большая часть иностранных «советников» в рядах исламистов говорила именно по-китайски, а не по-английски или по-арабски. Наряду с событиями на Даманском это всё, что нужно помнить россиянам о нынешнем «стратегическом союзнике» Кремля.

Пакистан обеспечивал логистику и предоставлял базы, Саудовская Аравия – финансирование. Кроме того, истребители Пакистана непосредственно вступали в воздушные бои с советскими самолётами у своих границ. Москва до сих пор признала сбитым только Су-25 Александра Руцкого. Пакистанские и западные источники утверждают о более десяти советских самолётах и вертолётах, сбитых исламабадскими истребителями. Где правда? Очевидно, где-то посередине. Но сам факт того, что с нами воюет в холодной войне не только Запад, но и Восток, стал открытием для многих советских людей. И открытием весьма неприятным.

Но гораздо важнее военных оказались социально-психологические последствия конфликта в Афганистане в плане влияния на советское общество. Впервые, со времён зарубежного похода Красной Армии 1944-45 гг. сотни тысяч советских граждан, воочию увидели страну, совершенно отличающуюся от их собственной Родины. Даже от географически близкой Средней Азии. Нельзя забывать, что только офицеров и солдат через Афганистан прошло почти полмиллиона, без учёта сопоставимого количества гражданских специалистов, прибывших со своими семьями.

Люди без специальной идеологической обработки – не дипломаты, не артисты, спортсмены или учёные – оказались в обстановке, где чужим было абсолютно всё.

И увидели они немало. С одной стороны: дикие нравы и первобытная жестокость врагов; нищие кишлаки, застрявшие в Средневековье; и жизнь по канонам традиционного ислама.

С другой – Кабул был полноценным городом контрастов, с целыми кварталами, в том числе, и современных высотных зданий самого передового «американского» дизайна; с иностранными автомобилями на улицах; множеством магазинчиков с неоновыми вывесками и яркими витринами. Магазинчиков, забитых вполне качественными промышленными товарами в таком изобилии, какого не наблюдалось даже в Москве, Западной Украине или Прибалтике. Причём товары оказывались тут и из очень дальних мест. Модная одежда, пошитая и доставленная из Индии и Пакистана, японские магнитофоны, бананы или пряности Ближнего Востока, аудиокассеты… да, легко! К слову, ещё до войны Афганистан десятилетиями служил источником контрабанды в Советский Союз.

Как так, удивлялись простые советские люди? В «маленьком» и «диком» Афганистане столько товаров, которых у нас и  по телевизору не увидишь. Как мы, великая держава, дошли до такого? Что же тогда на Западе, если в стране третьего мира всего целые горы в каждом магазинчике, не говоря уже о рынках?

Поэтому чему уж удивляться реакции Ельцина – далеко не наивного мальчика, заметим, и не измученного дефицитом среднесоветского мещанина – который в том же 1989 году с горящими глазами носился по заштатному американскому супермаркету, разводя руками при виде «невероятного» ассортимента. Именно тогда, как говорят, произошёл надлом, переворот в его отдельно взятой голове, который в 1991 году вылился в переворот настоящий, снёсший одновременно и ГКЧП и Горбачёва.

Сотни тысяч, побывавших в Афганистане, рассказали об этой стране миллионам. И рассказы те, как смесь восхищения и ужаса, подействовали на коллективное советское сознание не меньше последующей перестройки. Фактическая интеграция Афганистана в советскую сверхдержаву вызвала общий негативный эффект, который дряхлеющее советское руководство сперва совсем не оценило. Иначе, не выпустило бы, например, в прокат пропагандистский фильм «Жаркое лето в Кабуле» (1983), где запретное товарное изобилие показано мельком, но во всей красе. Видимо, режиссёр также пошёл на маленький идеологический саботаж, который остался незамеченным.

Допустив массовое знакомство своих граждан с внешним миром во имя геополитической выгоды, Советский Союз обрёк себя на крах. Ибо битва за умы была проиграна сразу и навсегда. Не случайно в ещё брежневском СССР стали появляться разного рода неформалы, включая, кстати, и неонацистов (!), а внутренние войска ещё с конца семидесятых стали отрабатывать методики разгона толпы.

Уроки Афганистана, его настоящие уроки, актуальны и для современной России с её «сакральностями», «скрепами» и прочим «суверенным интернетом». Любой застой, скрученный изнутри, рано или поздно сокрушается извне. Причём вовсе не танковыми армиями клятого супостата и даже не вольнодумским «Фейсбуком», а презрением и ненавистью собственных граждан, которые в критический для государства момент, просто обменивают «державность» и «величие» на колбасу и сгущёнку.