ЧТО ТАКОЕ GRAND CRU? ИЛИ РАЗМЕР И РОСТ В ВИНОДЕЛИИ

Чтобы избежать недоразумений, словосочетание “grand cru” с французского на большинство языков не переводится. Даже внутри самой Франции в разных регионах в него вкладывают не совсем одинаковый смысл. В Бордо, например, “cru” – это ограниченный участок, на котором что-то было выращено (например, виноград). А в Бургундии для обозначения ограниченных участков используют другие слова: “clos” – если этот участок ограничен забором, или “climat” – если он ограничен природными условиями. Про слово “grand” даже и начинать не стоит – настолько растяжимо во времени, пространстве и личностном восприятии заложенное в нем понятие о величии.

Первая французская винная классификация, подготовленная к Парижской Всемирной Выставке 1855 года, не могла быть «классификацией вин», потому что собственно вино тогда не было единицей стабильного качества. Винные хозяйства (те самые шато) продавали молодое вино бочками, а выдерживались и разливались это вино негоциантами, в разной степени дорожащими своей репутацией. Для того, чтобы классифицировать землю, в середине 19 века люди еще слишком мало знали про ее строение и состав. Поэтому они создали систему ценностей, основанную на стабильности качества собранных с этой земли урожаях. Слово “cru” во французском языке – это причастие, образованное от глагола “croitre” – «расти». Значит, в первую очередь, “cru” – это то, что выросло, а не то, на чем выросло.

Английские негоцианты, на протяжении нескольких веков работавшие с винами Бордо, кажется, поняли суть этой классификации лучше всего. И английский язык – едва ли не единственный, на который слово “cru” было точно переведено как “growth”, то есть «рост». Вся предложенная французской классификацией 1855 года пятиступенчатая классификация “cru” для англичан – это пять степеней роста. От первой, “First Growth”, где царят Latour, Lafite, Margaux, Haut-Brion и позднее присоединившийся к ним Mouton, до пятой, с меньшими по размеру, но амбициозными и желающими дорасти до уровня великих винными замками – такими, как, например, Lynch-Bages или Pontet-Canet. Звездный час этих «пятых» настал в конце 20 века, то есть спустя полтора века после составления классификации, – но сегодня вина этих хозяйств любимы растущей армией винных энтузиастов, наверное, даже более искренне, чем гранды из первой пятерки.

Не все знают, что первая классификация вин Бордо даже при всей своей кажущейся архаичности и музейной неприкосновенности, стимулирует рост лучших «крю». Если хозяева винного замка, стоящего выше по иерархической лестнице, докупают в своем аппелласьоне участок, ранее классифицированный ниже, то категория приобретенного участка автоматически повышается. Эта практика умножения прекрасного может показаться несправедливой только со стороны и только не посвященным в секреты роста.

Винные хозяйства правобережного Бордо были классифицированы позже, в 20 веке, и категория “grand cru” здесь кажется более демократичной. Но именно благодаря ее открытости мы видели примеры беспрецедентного подъема виноделов и возглавляемых ими хозяйств, которым, как, например, Жан-Люку Тюневену, удавалось в течение двадцати-тридцати лет, начав с нуля, возвести репутацию своих вин до монументального уровня Premier Grand Cru Classé.

А дальше – мы можем сколько угодно искать недостатки в системе Grand Cru и иронизировать над национальными чертами французов, которые ее создали... Но именно в таких случаях говорят: «Что выросло, то выросло».

В наших силах вырастить что-нибудь лучшее.