Почему Россия не Европа?

Почему Россия не Европа? Отвечает Достоевский

Многие десятки страниц «Дневника писателя» посвящены Европе в целом и отношениям России и Европы в частности. На этих страницах Германия, Франция и другие страны изображаются Достоевским как бы реально существующими личностями. Автор видит в них особенных существ со своими характерами, особенностями и стремлениями. Анализируя их взаимоотношения, Достоевский исходит из тех основных черт характера и тех целей, какими он их наделил. Писатель основывает все свои предсказания на психологическом анализе личностей, какими для него представлялись европейские государства.[1]Таким образом, Достоевский строит свой анализ не на реальном соотношении международных экономических, политических, социальных и прочих аспектов, а на созданной им «государственной психологии». Даже в международно-политической публицистике Достоевский остается аналитиком души человеческой.

Достоевский представляет всю европейскую политику как поле действия сил, имеющих свою особую волю, разум, а главное, свою идею. Франция, Англия, Германия, Австрия и др. не сложные политические объединения, а личности, в полном смысле этого слова, обладающие своим характером, интересами и взглядами. По Достоевскому, каждая национальность обладает своей собственной идеей и стремится воплотить ее в жизнь. В 1877 году Достоевский пророчески провозглашает: «Три идеи встают перед миром и, кажется, формулируются уже окончательно».[2]Три идеи и три страны, их носители. Католическая идея – во Франции, протестантская – в Германии и православная – в России.

«…В Европе все начинается с Франции…» – согласно мысли писателя, Франция – главный носитель католической идеи. Достоевский имеет в виду не католическую религию, а именно «всю католическую идею». Писатель подчеркивает преемственность между языческим Римом, католичеством, идеями 1789 года и социализмом. Идея единения под всемирной римскоймонархией не исчезла, она лишь заменилась новым стремлением к единению во Христе. Французский же социализм – тоже идея единения, только насильственного, поэтому также всецело сохранившаяся в католичестве. Здесь Достоевский подводит нас к тому, что именно «дух» католичества постоянно проявляется в позднейших феноменах французской общественной мысли. Социализм, как ни парадоксально, начинается во Франции по католическому шаблону и уходит корнями в католическую идею.[3]

Франция нераздельна с католической идеей, и если Франция когда-нибудь ее утратит, то тут же престанет быть Францией, а превратится в нечто иное. Даже если во Франции не останется ни одного католика, то «…Франция все-таки будет продолжать оставаться страной по преимуществу католической, <…> и это пребудет в ней чрезвычайно долгое время».[4]

В свою очередь, германская идея базируется на протестантстве, духовном антиподе католичества, то есть французской идеи. В «Дневнике писателя» германский протест против преемников древнеримского признания (имеются в виду католики, французское государство, социалисты) рассматривается как последовательный процесс, длившийся две тысячи лет. «Характернейшая, существеннейшая черта этого великого, гордого и особого народа [Германии] <…> состояла в том, что он никогда не хотел соединиться, в призвании своем и в началах своих, с крайнезападным европейским миром, то есть со всеми преемниками древнеримского призвания».[5]

Идеалы этих двух цивилизаций, по Достоевскому, совершенно различны и прямо противоположны. Именно поэтому Достоевский говорит о франко-прусской войне (1870—1871 гг.) как о встрече и противоборстве двух совершенно несовместимых идей и цивилизаций, католической и протестантской, между которыми уже много веков назревал конфликт.[6]

Протестантизм, по мнению писателя, будет существовать лишь до тех пор, пока существует католичество. На протяжении всего своего существования Германия только протестовала и жила лишь отрицанием католической идеи. Поэтому вполне может случиться так, что, если Германия одержит победу, т.е. уничтожит то, против чего она девятнадцать веков восставала, то ей самой придется умереть духовно, вслед за врагом своим, так как «не для чего будет ей жить, не будет против чего протестовать».[7]

Достоевский замечает, что между Францией и Германией всегда существовала точка разногласий, хотя бы уже потому что в Германии всегда мешал «гений Франции». Очередное столкновение между ними неизбежно, и это будет спор не на жизнь, а на смерть. В «Дневнике писателя» 1877 г. Достоевский уже во многих местах подчеркивает близость войны между Францией и Германией. «Мне кажется, что и нынешний век кончится в старой Европе чем-нибудь колоссальным, <…> стихийным и страшным, и тоже с изменением лика мира сего».[8]Неизбежный конфликт, о котором писал Достоевский, был отсрочен до 1914 года.

Но каким образом можно разрешить надвигающийся конфликт? Достоевский находит выход в «третьей идее», «идее православной». В ней заключалась потребность объединения всего человечества. «А между тем на Востоке действительно загорелась и засияла небывалым и неслыханным еще светом третья мировая идея — идея славянская, идея нарождающаяся, —может быть, третья грядущая возможность разрешения судеб человеческих и Европы».[9]И развязка этой идеи в решении Восточного вопроса, в объединении славян. Достоевский пишет, что мы, славяне, покажем всему миру, что нация может жить в благополучии не через подавление иных национальностей, а, напротив, только через их свободное и самостоятельное развитие и братское единение с ними.[10]

[1]Сидоров, В.А. О «Дневнике писателя» // Ф.М.Достоевский. Статьи и материалы. Л.; М., 1924. – с.114.

[2]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, январь. «Три идеи».

[3]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, май-июнь. «Дипломатия перед мировыми вопросами»

[4]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, май-июнь. «Дипломатия перед мировыми вопросами»

[5]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, май-июнь. «Германский мировой вопрос. Германия – страна протестующая».

[6]Достоевский, Ф.М. Иностранные события. 7 января 1874 г.

[7]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, январь. «Три идеи».

[8]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, май-июнь. «Решение не дипломатическое».

[9]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, январь. «Три идеи».

[10]Достоевский, Ф.М. Дневник писателя. 1877, апрель. «Не всегда война бич, иногда и спасение».