Принятые решения в отношении фигурантов дела Baring Vostok продемонстрировали, как в России трактуются законы

Принятые вчера и сегодня решения Басманного районного суда Москвы о продлении меры пресечения в качестве заключения под стражу для фигурантов дела Baring Vostok - Филиппа Дельпаля, Максима Владимирова, Ивана Зюзина, Вагана Абгаряна - продемонстрировали, как в России трактуются законы.

Очевидно, что ограничения на применение предварительного заключения к предпринимателям (ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ) в российской реальности что-то означают только тогда, когда судья этого хочет. В равной степени судом первой инстанции не принимаются во внимание ни разъяснения Пленума Верховного суда РФ, ни рекомендации, содержащиеся в издаваемых Верховным Судом обзорах судебной практики.

Верховным Судом неоднократно, в том числе в постановлении Пленума от 15 ноября 2016 г. №48, даны определения предпринимательской деятельности для применения в уголовном судопроизводстве со ссылкой на статью 2 Гражданского кодекса РФ и указанием, что преступления в сфере предпринимательской деятельности совершаются индивидуальными предпринимателями и членами органа управления коммерческой организации.

Несмотря на это, следствие (а за ним и суд) отказывает подозреваемым по делу Baring Vostok в предпринимательском статусе на основании того, что они – с точки зрения следствия – осуществляли деятельность в целях завладения чужим имуществом. Даже если это и было бы так, но хищение и состоит в завладении чужим имуществом, и законодатель декларирует, что это действие может быть осуществлено в сфере предпринимательской деятельности, При этом по обстоятельствам данного уголовного дела уже состоялось несколько арбитражных решений, и споры в арбитражных судах продолжаются прямо сейчас. То есть следствие фактически берет на себя функцию защиты интересов одной из сторон в корпоративном конфликте.

Дело Baring Vostok не единственное, в последнее время мы видим целую череду арестов бизнесменов. Все они готовы были предложить значительный залог, любые гарантии сотрудничества со следствием. Но суд выбрал СИЗО, в очередной раз проигнорировав рекомендации ВС РФ.

Формулировки Уголовного-процессуального кодекса, как основного документа, определяющего практику уголовного судопроизводства, совершенно явственно нуждаются в корректировке, которая устранила бы двусмысленности, позволяющие судам первой инстанции при желании легко обходить ограничения ст. 108. Одна из промежуточных мер – обязать суды подробно и неформально аргументировать, почему они считают, что деятельность не относится к предпринимательской сфере, а также почему не избрана иная, более мягкая мера пресечения. Проблема во многом может быть решена, если дополнить УПК нормой, запрещающей возбуждение уголовных дел по фактам неисполнения (или ненадлежащего исполнения) гражданско-правовых сделок между хозяйствующими субъектами, которые совершены в письменной форме и не признаны судом недействительными. Тогда следователям не придется самостоятельно оценивать гражданско-правовые сделки.

Но это потребность, пусть и очень насущная. Возвращаясь к настоящему моменту, следует подчеркнуть, что прежняя двусмысленность по отношению к фигурантам этого дела сменилась демонстративным нажимом. Не говорящий по-русски Филипп Дельпаль не смог в полном объеме реализовать свое право на защиту, так как из-за проблем с переводом не мог полностью воспринимать происходящее в судебном заседании. Сторона защиты предложила суду ввести в процесс другого переводчика, который присутствовал в зале, но суд отказал. В прошлый раз при выборе меры пресечения судья заявлял, что домашний арест невозможен по причине отсутствия у Дельпаля московской недвижимости. Ко вчерашнему заседанию он представил только что купленную квартиру, которую готов был предоставить в залог. Не возымело никакого действия.

Защита Ивана Зюзина заявила отвод судье, поскольку увидела у него на столе заранее подготовленный проект постановления. Не знаю, был ли это текст постановления, но предопределенность решений была очевидна всем присутствующим в зале. Такое отношение к широко известным в бизнес-сообществе личностям непонятно. Были созданы все условия для изоляции фигурантов дела от тех лиц, на которых они якобы могли оказывать влияние (вероятность которого, кстати никак не была подтверждена следствием и судом).

Мы наблюдаем вопиющее расхождение между «правильными» словами с высоких трибун о необходимости улучшения инвестиционного климата и конкретными действиями правоохранительных органов, которые наносят по этому климату совершенно осознанные удары.