Про медицину невозможно писать просто

Только на днях у меня на странице была дискуссия про то, что врачи теперь – самая протестная категория населения, даже опаснее футбольных фанатов. А сегодня, наоборот, читаю, как врачи больницы № 40 просят не политизировать ситуацию, связанную с судьбой их учреждения.

Про медицину вообще невозможно писать просто – слишком разные читатели. Одни исходят из того, что врачам верить нельзя, а верить можно только фармацевту в аптеке и «Вестнику ЗОЖ». Другие – что врачи противостоят пациентам и их надо перепроверять, а при случае нелишне и прислать к ним докторов из следственного комитета. Третьи – что врачи – это такие же, как и пациенты, «жертвы тотального развала системы здравоохранения…» и «геноцида, объявленного собственному народу…». Любые споры о медицине для них – очередные «звенья гребаной цепи» вот этого всего. Четвертые (не скрою – более мне симпатичные) усложняют и допускают, что ситуации бывают неодинаковыми: в одних случаях (вроде онкоцентра Блохина) врачи вообще бывают по разные стороны баррикад, причем у каждого из лагерей своя правда, и вполне допускают, что в одних случаях медицина «тотально разваливается», а вдруг все же местами и хорошеет. Даже собственный опыт пациентов тут мало что подсказывает: в одних случаях все может быть ужасно, а в других – заметно лучше ожиданий.

Свежий пример – конфликт вокруг больницы № 40 по улице Касаткина. Если резюмировать публикации соцсетей, все получается примерно как с Киноцентром: больницу выселяют, гипс снимают, все отдают под коммерческую застройку, а персонал разгоняют или в лучшем случае отправляют за границы старой и новой Москвы. И дальше петиции на change org, пикеты, «народные сходы», муниципальные депутаты, мутация борьбы с реновацией в борьбу с реформой здравоохранения (может, и до кубов дойдет). С едва уловимой гранью между борьбой за результат и борьбой за самопрезентацию («Народная газета «Спасём 40-ю больницу» - это не просто газета, это пример зарождающегося гражданского общества, просыпающегося самосознания и чувства достоинства у людей…. Всех, кто не спал по полночи и вылизывал каждую буковку, делал и переделывал внешний вид газеты и тексты, перечислять не буду»). Все это не оставляет равнодушным тех, кто искренне считает, что все и во всем катится в пропасть – и стремится к деятельному участию для того, чтобы остановить и спасти хоть что-нибудь. Хотя обвинения врачей в «сливе протеста» и появление карикатур на них – это новое слово в протесте.

В свою очередь, у сторонников открытия новых корпусов (включая коллектив больницы, который вопреки ожиданиям не перешел на сторону восставших) – собственная правда. Изложенная даже (как это теперь принято у медиков) в видеоролике https://youtu.be/WpuU0MAnuWU . Может, ролик стоило бы записать более живой и менее заученный, но все когда-то бывает в первый раз. Так или иначе это все вполне реальные под своими фамилиями и должностями. В сети также несложно найти посты работников больницы, написанные вполне человеческим языком.

История вокруг ГКБ-40 хороша тем, что по ней есть публичная позиция обеих сторон спора (если попросите, могу дать более обстоятельных ссылок). Согласно точке зрения сторонников расширения:

• все корпуса больницы сохранят медицинское значение и коммерческой застройки не будет.
• Можно по-разному относиться к качеству советской медицины, но конструктивные особенности существующих корпусов (от водоснабжения и канализации до кондиционирования и вентиляции) вполне соответствуют советским стандартам потребления с поправкой на дальнейший износ – а, значит, ограничивают возможности для развития и не приспособлены для установки современной тяжелой техники.
• Для исправления ситуации, в Коммунарке (там теперь даже метро и это определенно ближе Израиля и Германии) открывается новый современный комплекс с более широкими возможностями – в том числе для высокотехнологичных операций.
• На улице Касаткина останутся ориентированные на жителей северо-востока Москвы дневной стационар, отделение радиотерапии и консультативно-диагностический корпус.
• Только 10% ранее госпитализировавшихся в ГКБ 40 были жителями Северо-Восточного округа.
• Возможности стационара по приему больных были исторически ограничены – от невозможности госпитализировать пациентов с инфарктами и инсультами до необходимости больных преодолевать через весь коридор расстояние от палаты до туалета.

Пример с 40-й больницей примечателен тем, что позиция сторон максимально представлена в паблике. И далеко не все борцы с «геноцидом нации» призывают оставить все как есть и ничего не менять (даже Сергей Удальцов и Андрей Бабушкин по итогам общения с врачами признали наличие проблем и рассказали о готовности медиков сторонников расширения части отделений к разговору и диалогу – часто ли мы слышим такое!). А аргументы в пользу расширения не сводятся к привычному «Вы все врети». Если захотите, могу в комментариях дать ссылки на позицию всех сторон