У меня была собака.Зачем снимать прощание с близкими(не рекомендуется к прочтению впечатлительным людям)

Проекты фотографа-документалиста Росса Тейлора не для слабонервных: его герои плачут, кричат, падают на пол и склоняются над могилами. "Bird in Flight" спросил у фотографа, кому и зачем нужны снимки людей, сделанные в момент горя.

Фотограф Росс Тейлор работает с темой травмы около двадцати лет и за это время успел создать больше двух десятков проектов. Он снимал работу врачей в приемном отделении доминиканской больницы, документировал последние дни жизни женщины, у которой был рак, и фотографировал пациентов военного госпиталя в Кандагаре (серия была номинирована на Пулитцеровскую премию).

Над своим последним проектом "Last Moments", посвященным эвтаназии животных, Тейлор работал два года. Вместе с ветеринарами он приезжал на вызовы, чтобы заснять, как люди прощаются со своими домашними любимцами.

​​​​​​​
Росс Тейлор 47 лет

Фотограф-документалист, режиссер, профессор Колорадского университета в Боулдере. Снимал документальные проекты в Афганистане, Индии и Ираке.

Сайт

Как родилась идея проекта Last Moments?

Идея пришла мне в голову, когда у моей подруги заболела собака. Она решила усыпить ее не в клинике, а дома — не хотела травмировать животное поездкой.

У меня не было собаки, поэтому я был поражен тем, как моя подруга переживала это все. Меня заинтересовала тема эмоциональной близости между людьми и домашними животными.

Как вы уговаривали потенциальных героев принять участие в съемке?

Мне помогала ветеринарная организация Lap of Love: ее сотрудники спрашивали у людей разрешения на съемку. Доктора говорили: у нас есть фотограф, который работает над таким-то проектом, — вы не против, чтобы он поснимал? Если они были не против, я приезжал. Не знаю, сколько человек отказалось участвовать в проекте; полагаю, что много. Но тех, кто согласился, тоже было достаточно: за два года я снял около сорока героев.

Во время съемки мне было сложно отстраниться от происходящего — я несколько раз плакал. Помню, как одна героиня держала на руках свою только что умершую собаку и кричала. Я чувствовал, что наблюдаю за чем-то универсальным и очень личным одновременно.

Иногда, перед тем как попрощаться с питомцем, герои просили сфотографировать их вместе на память — сделать последний семейный портрет. Конечно, я снимал: эти люди переживали самый тяжелый день в своей жизни, мне хотелось, чтобы у них остались не только плохие воспоминания, но и хорошие.

Как ваши герои реагировали, когда видели снимки?

Они явно испытывали смешанные чувства: с одной стороны, им было больно, с другой — они чувствовали благодарность. Многие просили отправить им все фотографии, на которых они есть.

Мне кажется, часть людей хотели задокументировать момент прощания со своей собакой. Думаю, они не хотели оставаться один на один с этим тяжелым опытом.

Чем вас привлекают личные трагедии?

Думаю, мы, фотографы, создаем работы, которые так или иначе касаются нашего прошлого. В моей жизни были тяжелые периоды, поэтому трагедии и утраты — это материал, который я знаю и понимаю. Мне легко найти связь с человеком, который пережил или переживает не лучшее время.

В жизни есть место не только для снимков, на которых все улыбаются. Мне кажется, нет ничего плохого в том, чтобы снимать людей в сложные моменты — ведь эти переживания делают нас людьми. Кроме того, мои снимки помогают людям, которые также пережили утрату, не чувствовать себя одинокими в своем горе.

Как фотографу наладить контакт с теми, кто переживает подобное?

Перед тем как приступить к работе, я сам себя долго спрашиваю: зачем я это снимаю? Герои моих проектов разрешают съемку, потому что знают мою мотивацию и доверяют мне. Часто фотографы думают, что их герои и без того знают, зачем их снимают, но это не так — нужно объяснять.

Кроме того, я окружаю их уважением и добротой.

Почему вы решили снять проект об армейском госпитале в Кандагаре?

Во-первых, в том госпитале работали доктора из моего города. Я решил показать, как им живется вдалеке от дома. Во-вторых, я хотел, чтобы зрители увидели цену, которую мы платим за войну. В США часто не понимают, какую боль и страдания испытывают солдаты. Но я считаю, что если мы идем воевать, мы должны понимать, чего нам это стоит.

А проект с Глорией (о последних днях женщины, больной раком. — Прим. ред.)?

В то время я работал с организацией, которая занималась хосписами. Я спросил их: есть ли у вас семья, которая бы разрешила задокументировать последние дни своей совместной жизни?

Они нашли Глорию, которая вместе с мужем с радостью согласилась принять участие в проекте. Мы встретились, познакомились. За те несколько месяцев, которые длился проект, я очень полюбил Глорию. Не могу сказать, что стал членом их семьи, но я был очень близок с ней и ее мужем. С ним я до сих пор поддерживаю отношения.

Госпиталь в Кандагаре, последние дни Глории, эвтаназия домашних животных — над каким из этих проектов работать было сложнее всего?

Проект с животными стал для меня открытием. Было сложно осознавать, что такое происходит каждый день.

Когда снимаешь людей в самый тяжелый день их жизни, ты должен проявить максимальное уважение и заботу. Это требует много ментальных усилий, поэтому между съемками подобных проектов я беру паузу, чтобы проветрить голову.

Вы бы разрешили фотографу снимать себя в тяжелые моменты?

Да, но только если он будет четко понимать, зачем он это делает. К сожалению, среди фотографов много эгоистов, которые никогда не задумывались над этим вопросом.

Источник:https://birdinflight.com/ru