В круге n-ом

«В России всё молчит, ибо благоденствует». Эта фраза принадлежит императору Николаю I, при котором всё (ну или почти всё) действительно «молчало», а вот с «благоденствием» всё не так однозначно. Единственное, что можно сказать наверняка, так это то, что Николай делал всё для устранения любой возможности обратной связи между центральной властью и обществом, лишая его всяческих каналов выражения своих чаяний и их донесения до высочайших ушей. От этого и создавалась обманчивая иллюзия благоденствия.

Нынешняя Россия, конечно, не точная копия николаевских времён. Сейчас хотя бы не отправляют на каторгу и виселицу за крамольные разговоры о судьбах России и хранение неугодной властям литературы. Впрочем, если вспомнить о многочисленных преследованиях людей за репосты каких-то картинок в соцсетях, о том, как давятся правозащитные НКО и вообще любая неприятственная верхам инициатива, то и сегодняшний день не кажется совсем уж вегетарианским. Но, как говорится, всё познаётся в сравнении – на фоне сталинского СССР и николаевской России нынешний путинизм действительно выглядит не таким ужасным.

Теперь вот Владимир Владимирович инициировал даже новации в Конституции, которые, как заявлялось Путиным в ходе послания Федеральному Собранию, должны способствовать перераспределению властных полномочий между органами и ветвями власти, укреплению России как правового, демократического и современного государства, готового к вызовам нашей бурной эпохи. Но в реальности, как водится, всё несколько иначе. Понятно, что планируемые поправки, например, в виде фактического лишения российских граждан оспаривать решения отечественных судов в ЕСПЧ, отнюдь не направлены на достижение официально задекларированных целей. Цели там совсем иные.

Конституция 1993 г. принимались в очень непростой период, фактически под грохот залпов по стенам Белого дома, в условиях острого правительственного и социально-экономического кризиса. Такие родовые травмы, конечно, наложили на её содержание свой отпечаток. Но дело ведь на самом деле даже не в этом. Да, все эти без малого тридцать лет подвергаются справедливой критике те почти безграничные полномочия, которыми по Конституции наделён президент. Фактически по Основному закону у нас не просто президентская, а суперпрезидентская республика. При Ельцине это было не так заметно и вопиюще, а вот Путин все предоставленные Конституцией её гаранту полномочия использовал сполна, «сосредоточив в своих руках необъятную власть».

Но здесь есть несколько важных ремарок.

Во-первых, Россия всё жнее не является правовым государством, и здесь главное значение имеет не то, что написано на бумаге, а реальное соотношение сил. Заезженный, но очень показательный пример – сталинская Конституция 1936 г., которую написали два выдающихся партийных публициста – Николай Бухарин и Карл Радек, оба вскоре уничтоженные. Эту Конституцию даже на Западе называли самой демократической Конституцией в мире. И действительно, если бы на практике реализовалась хотя бы половина из того, что там было задекларировано, то это было бы стократ лучше всякого коммунизма, и строить больше ничего не надо было бы. Но эта Конституция так и осталась красивыми словами, призванными обмануть наивную западную публику.

В-вторых, как ни крути, очень важное значение имеет роль личности в истории. Ведь, если вспомнить, то пост генсека партии большевиков изначально мыслился как чисто технический, и человек, занимавший его, автоматически не становился выше остальных в партийной иерархии. Да, он давал определённые возможности влияния на расстановку кадров в стране, но уже от самого человека зависело, как эти возможности использовать. До Сталина главным партийным аппаратчиком был Я.М.Свердлов, но никакой «необъятной власти» у него не было, хотя, понятно, как один из ближайших соратников Ленина он имел большое влияние. Понятно, что при живом и здоровом Ленине никто, и Сталин в том числе, просто не мог сесть в диктаторское кресло. А вот с его смертью такие возможности появились, и Сталин ими прекрасно воспользовался.

В-третьих, если вспомнить, как писалась Конституция 1993 г., то нужно учитывать, что писалась она под конкретную фигуру президента Ельцина. И тогда речь шла о том, что необходимо наделить демократического и настроенного на реформы президента как можно большими полномочиями, чтобы оппозиционный прокоммунистический парламент не смог помешать проведению замечательных преобразований. В итоге созданный после разгона Верховного Совета парламент получился во многом ущербным, чем-то наподобие царского Госсовета. Во всяком случае, никак всерьёз0 влиять на деятельность исполнительной власти он не мог. В результате уже в 90-е гг. демократии в стране с каждым годом становилось всё меньше, но здесь Ельцину нужно отдать должное – определённого предела он всё-таки не перешёл, и в плане демократии и свободы вошёл в историю со знаком плюс. А вот его преемник игры в демократию довольно быстро свернул.

Теперь вот готовится целый пакет поправок в Конституцию, в том числе декларируемое расширение полномочий парламент. Но это всё фиговый листок, призванный прикрыть главную цель Путина – остаться у власти после 2024 г. Похоже, что для этого был выбран некий аналог казахстанского варианта, где Нурсултан Назарбаев покинул пост президента, но сохранил за собой пост председателя Совета безопасности, титул Елбасы – лидера нации, присвоенный ему в 2010 г., пост председателя правящей партии «Нур Отан» и пр. И получил от своего преемника Камыма-Жомарта Токаева целый ряд приятных подарков в виде переименования Астаны в Нур-Султан, звания «Халык Кахарманы» (Народный герой) и знака «Алтын Жулдыз» (Золотая звезда). В общем, получился такой вариант управляемого транзита власти, но по-другому в таких странах и не бывает.

К сожалению, почти не бывает по-другому и в России. Хотя культурно, цивилизационно Россия куда ближе к Западу, чем к Востоку, но свои политические традиции мы переняли именно с Востока. И всякий раз, когда мы пытаемся построить что-либо похожее на демократию и правовое государство, это кончается катастрофой – в лучшем случае откатом назад, а то и к ещё худшим образцам. Так было в 1917 г., так было в 1991 г. Может, хоть с третьей попытки что-то получится. Во всяком случае, если в первый раз демократия продержалась 8 месяцев, то во второй – уже 8 лет. Какой-никакой, а прогресс. Так что надежда есть.