Знаете ли вы, что такое 2+4?

12 сентября 1990 года страны-союзницы, победившие во Второй мировой войне, оформили московский договор «Два плюс четыре», в котором они соглашались на германское единство. Немцы получили суверенитет и остались в НАТО.

Переговорные сессии был жесткими. В связи с тем, что при переговорах «два плюс четыре», в которых речь шла о,так называемых, внешних аспектах немецкого единства, участники должны были принять решения на долгосрочную перспективу: какие границы теперь являются действительными в Европе? Могут ли обе части Германии находиться в НАТО или обе быть нейтральными? Будет ли заключен мирный договор, который официально завершит Вторую мировую войну? Каким образом следует вывести советские войска из Восточной Германии?

Внешние аспекты единства Германии

От Федеративной Республики Германии в переговорах участвовал министр иностранных дел Ханс-Дитрих Геншер. Вместе со своим коллегой из ГДР Маркусом Меккелем ему удалось провести четыре сессии переговоров по согласованию интересов Германии со странами-союзницами. Геншер вспоминает, что обсуждался вопрос онахождении немцев в НАТО, а также об окончательныхграницах в Европе: «Кроме того, речь шла о том, что объединенная Германия должна отказаться от оружия массового уничтожения».

В то время как союзники отказались от своих оккупационных прав в государстве, находившемся в центреЕвропы, Германия стала частью общеевропейской стратегии безопасности. Это был компромисс, во многом достигнутыйпротив заявленной воли британского премьер-министра Маргарет Тэтчер, в частности к которой мог бы присоединиться и Советский Союз. Несмотря на все договоренности, накануне церемонии подписания в Москве возникли трудности, которые почти разорвали контракт.

Беспокойство от Даунинг-стрит

Маргрет Тэтчер, не скрывавшая своей неприязни к объединению Германии, поручила своему госсекретарю Дугласу Херду выдвинуть еще одно требование 11 сентября. Его подпись контракта «два плюс четыре» зависела от того,будет ли разрешено НАТО проводить маневры в области прежней ГДР или нет, так гласило поручение «Железной леди». Ганс-Дитрих Геншер вспоминает эту требование, которое было встречено непониманием всеми, кроме советской делегации: «Мы считали, что такие дополнительные требования, выдвинутые в последнюю минуту - совершенно абсурдны, и слава Богу в нашу поддержку выступили французские и американскиеколлеги».