Хотят ли русские войны

Никто и никогда в России не может – и не имеет права - легко произнести слово «война». Прошли три четверти века, и мы неизбежно теряем глубину в эмоциональной связи с военными годами. Гораздо меньше людей, которых можно обнять, к ним прижаться и знать, что они прошли Великую Отечественную. Живые мосты всё тоньше. В 1912 г., когда праздновали 100-летний юбилей победы в Отечественной войне 1812 г., были свидетельства, была память, но непосредственное, громадное чувство ужаса и разрушений, постигших Россию в 1812 г., было уже утрачено. Люди ушли. Это одна из причин, почему Россия так «легко» вошла в первую мировую войну, повлекшую страшные для нас последствия.

В напечатанной в 1812 г. «Ведомости о числе истребленных человеческих и скотских трупов по изгнании неприятеля из России» 431 тысяча тех, кто был раньше людьми. «Кроме убитых и умерших от ран, было множество жертв гибельных условий жизни». Еще одно свидетельство: «Города Смоленской губернии лежали в развалинах: Гжатск был выжжен начисто, в Смоленске, Вязьме, Духовщине осталась одна пятая – одна шестая зданий; в Красном, Поречье и Дорогобуже – около одной трети зданий».

Кто скажет, это 1812 год или 1943-й? Смоленская губерния в 1812 г. потеряла 100 тыс. человек, каждого десятого из своих жителей. В Великую Отечественную число жителей Смоленской области сократилось более, чем в 2 раза, на один миллион человек, городских жителей – более, чем в 7 раз. Вот Акт Чрезвычайной госкомиссии по Смоленщине: «За период оккупации… расстреляли, повесили, сожгли и закопали живьем, отравили ядом и в душегубках, взорвали на минных полях, замучили в застенках гестапо 87026 мирных граждан от грудных детей до глубоких стариков и 257723 военнопленных бойцов и командиров Красной Армии, увели в немецкое рабство 81682 советских граждан». Все это - в самом сердце России, в центре русского народа, в его историческом ядре, под стенами Смоленского Кремля.

40 млн человек – это «цена победы» в Великую Отечественную 1941 – 45 годов. Половина из них – те, кто жил на территории современной России (Росстат). 40 млн человек - и те, кто погибли, и те, кто не родились. До 27 млн – прямые потери. Среди мужчин от 20 до 44 лет пропал каждый третий, от 20 до 23 лет – почти 40% (Росстат). Их пепел стучит в наши сердца. Невозможно даже представить, чтобы на нашей земле кто-либо мог привыкнуть к слову «война», чтобы кто-то мог так разбрасываться им, чтобы оно стало обыкновенным, вошло в плоть нашего ежедневного бытия. Никто, никогда больше, ни за что, не должен включать в наш словарь, с которым мы живем каждый день, ни малую, ни большую войну. Ни в каких идеологических конструкциях ей нет места, если речь только не идет о защите Отечества, каждого из нас.

Русские, российские не могут хотеть войны – всем сердцем, всей памятью. Никаких рассуждений о малых жертвах, никаких виртуальных игр и размышлений, где человек, люди – расходуемый дешевый ресурс. Их просто не может быть в нашей стране. Никаких зрелищ, внутренней основой которых было бы, что война - это легко, что это войнушка, что она тебя не затронет, это просто – всем показать. Только ради защиты, только ради сбережения бесценной жизни народа. Только такой может быть философия войны на российской земле.

Но связь, сердечная связь все равно теряется. Когда трогаешь рукой фотографии или старые письма, даже когда поплачешь немного, все равно нет чувства того ужаса, той тяжести, того страха, которые несет война. Ты только смутно, из детства помнишь людей с орденами и медалями, тогда еще заполнявших наши улицы. Сегодня они наперечет. Но есть слова солдатских дневников, они все равно достают нас. «По дороге, в серой мгле рассвета, бредет на передовую пехота. Ряд за рядом, полк за полком. Безликие, увешанные оружием, укрытые горбатыми плащ-палатками фигуры. Медленно, но неотвратимо шагали они вперед, к собственной гибели. Поколение, уходящее в вечность. В этой картине было столько обобщающего смысла, столько апокалиптического ужаса, что мы остро ощутили непрочность бытия, безжалостную поступь истории. Мы почувствовали себя жалкими мотыльками, которым суждено сгореть без следа в адском огне войны» (Никулин).

Нашей земле были причинены смертельные разрушения. Бедность сегодня – и из-за них тоже. Были потеряны почти 30% основных фондов (Росстат). Трудно ощутить? Тогда скажем яснее. Полностью или частично разрушено и сожжено 1710 городов и поселков и более 70 тысяч сел и деревень, свыше 6 миллионов зданий, почти 32 тыс. промышленных предприятий, 4100 железнодорожных станций, 40 тыс. больниц, 84 тысячи школ, вузов, институтов и т.п., 43 тыс. библиотек (Росстат). Столько разрушений два века подряд! «В городе Смоленске захватчики уничтожили 82% всех зданий (6550 из 7969)… Уничтожены наиболее крупные здания. Взорвана электростанция, разрушен водопровод, уничтожен трамвай, разрушены хлебозаводы. Уничтожено 20 зданий больниц и амбулаторий, 33 школы… 31 здание высших и средних учебных заведений… 107 промышленных предприятий. В городе Вязьма уничтожено 94% зданий (5339 из 5658)… Сожжены немцами 2265 сел и деревень». Все это из доклада Чрезвычайной госкомиссии об ущербе и злодеяниях, совершенных в Смоленской области.

Как только мы встали после таких разрушений? Низкий поклон тем, кто восстанавливал нашу землю! Разве может быть война? Сто лет спокойствия, сто лет созидательной работы, сто лет сбережения российского народа, хотя бы сто лет, когда ни слова о войне, только о мире, о вновь рожденных душах, о хлебе, молоке и тепле для тех, кто живет в России.