Солженицын: сто лет со дня рождения

Сто лет со дня рождения Александра Исаевича Солженицына.

Сложная личность. Многогранная. Можно по-разному относиться к Солженицыну-писателю, к Солженицыну-философу и к Солженицыну-человеку. Он не был святым. Вероятно, он не был героем. Но никакие недостатки или даже какие-то частные ошибки его художественных или публицистических произведений или биографии не могут и не должны служить оправданием для тех преступлений коммунистического режима, которые были описаны в его произведениях.

Возможно, что гобой - не самый благозвучный инструмент в оркестре, но именно по нему настраивают другие инструменты. Таким гобоем, как нравственным камертоном, до сих пор звучит многое из написанного и сказанного Александром Исаевичем:

"По одной шкале месячный арест, или ссылка в деревню, или «карцер», где кормят белыми булочками да молоком, — потрясают воображение, заливают газетные полосы гневом. А по другой шкале привычны и прощены — и тюремные сроки по двадцать пять лет, и карцеры, где на стенах лёд, но раздевают до белья, и сумасшедшие дома для здоровых, и пограничные расстрелы бесчисленных неразумных, всё почему-то куда-то бегущих людей. А особенно спокойно сердце за тот экзотический край, о котором и вовсе ничего не известно, откуда и события до нас не доходят никакие, а только поздние плоские догадки малочисленных корреспондентов. И за это двоенье, за это остолбенелое непониманье чужого дальнего горя нельзя упрекать человеческое зрение: уж так устроен человек. Но для целого человечества, стиснутого в единый ком, такое взаимное непонимание грозит близкой и бурной гибелью. При шести, четырёх, даже при двух шкалах не может быть единого мира, единого человечества: нас разорвёт эта разница ритма, разница колебаний. Мы не уживём на одной Земле, как не жилец человек с двумя сердцами.

Но кто же и как совместит эти шкалы?"