В поисках обхода «особого пути». Чем запомнятся уходящие 2010-е

Чем запомнится уходящее десятилетие? Поставит ему история больше «лайков» или «дислайков»? Можно ли уже сейчас оценить его главные достижения или провалы или должно пройти еще время, чтобы все устоялось и дождалось адекватной оценки? Притом ведь и шкала измерений и оценок — не одна.

Говорят, что в современной науке нет сопоставимых с недавним прошлым «прорывов», но это не так. 2010-е годы стали весьма богатыми по части успехов в познании окружающей действительности и того, откуда такая действительность произошла. Так, именно уходящее десятилетие отмечено появлением технологии «редактирования ДНК», известной как CISPR-Cas9, которая позволит уже в обозримом будущем (с горизонтом 10–15 лет) научиться лечить практически все серьезные заболевания, суля также новые возможности в биологии и даже в сельском хозяйстве.

В уходящем десятилетии ученым удалось обнаружить и практически полностью расшифровать геном древнейшего человека из рода Homo sapience. Заодно генетически подтвердилось, что далеко не все ныне живущие на Земле люди происходят именно от этого вида древних людей — до 4% людей неафриканского происхождения происходят от неандертальцев. А еще был так называемый «денисовский человек», обитавший в Азии. Он вымер, но успел скреститься с неандертальцами. Так что с человеческим «древом жизни» ясности стало побольше. Оказалось, что древнейшие люди появились на сотни тысяч лет раньше, чем считалось до этого, — примерно 2,1 млн лет назад.

Да и в вопросе, куда дальше расселяться людям, когда свою планету загадим окончательно (на фоне нараставшего в 2010-е кризиса климатических антропогенных изменений), тоже появились «перспективы»: начиная с 2009 года с помощью Кеплеровского орбитального телескопа и его аналогичного «преемника» TESS было открыто под три тысячи экзопланет, то есть тех, на которых возможна жизнь. А с помощью открытых в 2016-м гравитационных волн (их существование еще сто лет назад предположил Эйнштейн) стало возможно «слушать» дальний космос. В этом же десятилетии (в 2012 году) впервые аппарат, сделанный на Земле, «Вояджер-1», покинул пределы Солнечной системы. «Вояджер-2» сделал это в 2018-м.

Помимо этого, в качестве важнейшего достижения десятилетия стоит отметить открытие бозона Хиггса (2012 год), можно сказать, последнего недостававшего «кирпичика» мироздания. В 2016 году удалось произвести ребенка от трех родителей — одного мужчины и двух женщин, «собравших» одну оплодотворенную яйцеклетку.

Печально, впрочем, что отечественные ученые за прошедшие десять лет не могут похвастаться громкими научными открытиями, российская наука еще дальше отодвинулась на обочину мировой. Мы, еще сравнительно недавно передовая в научном плане держава, прозябаем на десятых ролях, погрузившись в болото подчас совершенно местечковых проблем и стремясь еще глубже, идя в будущее с вечно повернутой назад головой. Эта обращенность в «славное прошлое», в архаику во многих сферах жизни в уходящем десятилетии заметно в нашей стране усилилась. Впрочем, во многих других странах тоже многие захотели «к истокам», оказавшись кто с Трампом, кто с Брекзитом, кто с правыми, а кто и с исламскими фундаменталистами у власти.

Говоря о самых влиятельных людях десятилетия, многие СМИ выделяют тех, кто двигал вперед технологии: Билла Гейтса и ушедшего уже Стива Джобса, Илона Маска и Марка Цукерберга. Потому что именно технологии все в большей степени будут определять будущее, отодвигая в этом плане даже самых влиятельных политиков, которым останется только «догонять» прогресс, либо не догонять его, с последующими печальными последствиями для тех стран, которыми они руководят.

Примечательно, что когда, скажем, западные СМИ выделяют самых влиятельных политиков десятилетия, то непременно во всех практически рейтингах (наряду с американскими президентами, которые в таких рейтингах находятся «по должности» в силу влиятельности самой страны и значимости ее экономики) присутствует Владимир Путин. За эти годы он, вернувшись в 2012 году в президентское кресло, стал едва ли не самым обсуждаемым игроком на сцене мировой политики. Он вернул и Россию в большие геополитические игры. Обозначив, в частности, в 2014 году, в том числе присоединением Крыма, что некогда «братская» Украина в случае попадания в орбиту западных военных альянсов (НАТО) будет представлять собой экзистенциальную угрозу России. Это был момент, который можно назвать «ни шагу назад». С тех пор наше противостояние с Западом вновь обрело стратегический и долгосрочный характер, задвинув на задний план рассуждения о возможных альтернативах, о том, можно ли было много раньше «договориться по-хорошему», и о том, когда была пройдена «точка невозврата».

Это противостояние, а также целый ряд внутренних, системных, политических предпосылок привели к тому, что в экономическом плане 2010-е годы стали для нашей страны годами застоя. Когда среднегодовые темпы прироста ВВП за 10 лет не превышали 2%, а рубль упал по отношению к доллару более чем в два раза. Реальные доходы россиян фактически впали в стагнацию. Деловая активность определялась не столько рейтингом в Doing Business (где он как раз вырос со 120-го места до 28-го в нынешнем году), сколько все возрастающей активностью силовиков и контролирующих органов. В связи с чем появившуюся в 2012 году должность уполномоченного при президенте по правам предпринимателей лучше было бы сразу поименовать как «уполномоченного по смягчению уголовного преследования бизнеса», поскольку бессменный назначенец на этом посту Борис Титов только тем и занимается, что взывает, на манер героя рассказа Толстого «После бала», обращавшегося к тем, кто бил его шпицрутенами: «Помилосердствуйте, братцы!» Но «братцы» не милосердствуют.

Стала ли страна за уходящее десятилетие свободнее? Если говорить о чисто формально-политической стороне дела, то вряд ли. Иначе и не могло быть на фоне нараставшего все эти годы противостояния с Западом. Трудно даже перечислить все репрессивные и ограничительные законы, которые были приняты этой и предыдущей Думой. Началось, пожалуй, с «закона Димы Яковлева», запретившего усыновлять сирот американцам, а закончилось не так давно принятием закона о физлицах — иностранных агентах. Резко сужены возможности для публичного выражения политических, да и неполитических тоже, протестов, в том числе даже в форме одиночных пикетов. Уголовные и жесткие административные наказания стали применять за «оскорбление чувств» верующих, а затем и других категорий привилегированных сословий, закончив запретом на оскорбление (а по сути многих форм ее критики) власти вообще, осуждали к уголовным наказаниями даже за «экстремистские» лайки и репосты, но потом чуть смягчили прессинг.

В то же время, хотя режим стал явно строже, его по-прежнему нельзя назвать жестоким. При желании можно найти любую информацию, цензура фактически не работает, как в СССР, хотя число заблокированных РКН сайтов множится день ото дня. В стране нет аналога ГУЛАГа, на дворе все же не 37-й год, репрессии в основном носят точечный и именно избирательный, выборочный характер. Считается, видимо, где-то там наверху, что «показательная порка» в виде «двушечки» за пляски в храме (кстати, с тех пор никто так и не пошел по пути группы «Пусси райот») или за брошенный в силовика «пластмассовый стаканчик» (уже побольше лет) — это, с позволения сказать, «наименьшее зло» по сравнению с расстрелами демонстраций, как 9 января 1905 года, или как делали власти мусульманских стран в ходе «арабской весны», которая тоже пришлась на уходящее десятилетие. Тем более что в свое время окончательно решение о возвращении Путина в Кремль, как мне по-прежнему кажется, было принято под влиянием именно тех событий. Особенно когда «раскачивание лодки» в Ливии привело не только к свержению и убийству Каддафи, при котором государство было вполне материально процветавшим, но и к развалу страны.

Раньше, в советское время, обыватели уходили от маразмирующего официоза режима в «кухонные посиделки», анекдоты, в книги, всякую подчеркнуто (вызывающе даже) аполитичную «гуманитарщину». Теперь технологии раскрыли новые возможности для рефлексии частной жизни, в том числе тем, кто не может или не хочет реализовываться в общественно-политической публичной сфере. Страна в уходящем десятилетии массово пошла (ушла) в виртуальное пространство. Соцсети с квазидрузьями и квази общественной активностью стали новым массовым явлением, служа одновременно и «запалом» для вспышек общественного недовольства по поводу отдельных вопиющих «беспределов», и «предохранительным клапаном»: написал гневный пост — и на том «протестная мобилизация» закончилась.

Десять лет назад в России было менее 35 млн пользователей интернета, теперь их число приближается к 100 млн. Мы с головой ушли в «шеринговую экономику» совершенно нового качества: агрегаторы проката машин и такси, доставки еды, поиска работы и предоставления самых разных услуг, краудфандинг все увереннее теснит даже банковское кредитование. Мы освоили мгновенные переводы денег с карты на карту и платежи с мобильных телефонов, опережая по этой части даже многие самые развитые страны. Одновременно мы все больше становимся не то чтобы совсем уж независимыми от родного государства (хотя массовое внедрение МФЦ сделало наше общение с госбюрократией в уходящем десятилетии менее конфликтным, более эффективным и даже менее взяткоемким), но все больше становимся «сами по себе», уходя в тень виртуальной реальности там, где это можно сделать. Как в экономике все большее число людей уходит теперь в тень, в том числе в «гаражную экономику».

В наступающем десятилетии наши власти, опираясь на давние традиции тоталитаризма, наверняка продолжат наступление на нашу частную жизнь и частные свободы. Развесив повсюду камеры для распознавания лиц и следя за нашим поведением с помощью «больших данных». Притом что сами по себе Big Data стали одним из главных, если не главным технологическим прорывом уходящего десятилетия.

Но я уверен, что мы как нация продвинутых обывателей и тут придумаем какие-нибудь обходные пути. Обломались же «охранители» с блокировкой Telegram Павла Дурова, хотя вполне поставили под контроль (все в этом десятилетии произошло) его же детище «ВКонтакте». Потому что как государство мы традиционно ищем, торим — и продолжим это делать в наступающем десятилетии — свой особый путь, часто по обочине мировой цивилизации. Но как нация обывателей мы и в этом случае умеем находить свои «обходные пути особого пути». Так будет и впредь. Ибо не оскудела земля русская такими талантами. И все они не уедут никогда. Даже если сами призывают: «Пора валить!» Но в нашей стране многое — не то, чем кажется, а всякие призывы и планы воплощаются в жизнь отнюдь не так, как задумывалось.