Пенсионная реформа: временные трудности или канун провала?

Как выяснила Счетная палата РФ (СП), пенсионная реформа не достигла тех показателей, на которые рассчитывали разработчики. Сэкономить существенно на повышении возраста выхода на пенсию не удалось. В правительстве и ПФР, разумеется, винят в основном пандемию. Однако напрашивается вывод о том, что пенсионная реформа не просто испытывает трудности, но оказалась на грани провала не только и даже не столько из-за китайского коронавируса.

Одной из целей пенсионной реформы было снизить нагрузку на госбюджет, а именно сократить объем постоянных (можно даже назвать их хроническими) трансфертов из бюджета в ПФР. Однако сильно сэкономить не удалось. За два года, по подсчетам СП, трансферты на выплату страховых пенсий из бюджета сократились лишь на 136 млрд рублей. Печальная ситуация с пандемией заставит государство, напротив, даже увеличить вливания в пенсионную систему до 941,42 млрд рублей из Резервного фонда. Тогда как сам ПФР недополучит в этом году страховых взносов на примерно 420 млрд руб. Пока, правда, ПФР не отказался от индексации пенсий неработающим пенсионерам — на процент, больший, чем ожидаемая инфляция в стране. Однако об индексации пенсий работающим пенсионерам пока речи не идет. Самих получателей пенсии в нашей стране стало меньше всего на полмиллиона. А шуму, если вспомнить то, как эта реформа проводилась, и политических издержек для власти было столько, как будто пенсий лишили сразу полстраны.

По некоторым оценкам, сделанным, впрочем, до пандемии, очевидных положительных результатов реформы стоит ждать не ранее 2024 года, когда пенсионный возраст достигнет 58 лет для женщин и 63 для мужчин, а численность россиян, которые не вышли на заслуженный отдых из-за реформы, достигнет 3 млн.

Однако при этом уже в 2023 году, согласно проекту бюджета, трансферты на выплату страховых пенсий превысят уровень 2020-го примерно на 27% и составят почти 2,2 триллиона рублей. То есть никакой экономии не видно даже близко. По самым оптимистичным расчетам (например, вице-премьера Татьяны Голиковой), трансферт федерального бюджета в пенсионную систему может быть сведен к нулю лишь к 2030–2031 гг. Но только если будет обеспечен существенный экономический рост. Такое «если» надо писать с большой буквы.

При этом, по всем демографическим выкладкам получается, что численность работающего населения будет в ближайшие годы сокращаться. Меньшее число работников будет платить меньше страховых взносов в ПФР — это простая арифметика. Повышение пенсионного возраста, старение населения и убыль рабочей силы не перекрывают, получается, никак.

Хуже того, недавно та же СП еще более сгустила краски в демографической картине России, констатировав только за первую половину текущего года увеличение естественной убыли населения на 30% в годовом исчислении. Прогнозы правительства тоже неутешительны: в 2021 году ожидается, что численность населения России снизится еще на 290 тысяч человек, в 2022 году — на 238,1 тысячи, в 2023 году — на 189,1 тысячи, а в 2024 году — на 165,3 тысячи человек. В целом за четыре года возможно уменьшение более чем на 1,2 миллиона человек. Суммарный коэффициент рождаемости (число рождений у одной женщины) в текущем году упадет до 1,4 или в лучшем случае удержится на уровне 2019 года (1,504). Тогда как для простого воспроизводства населения такой коэффициент должен составлять 2.

Все это происходит на фоне уменьшения миграционного притока в Россию. Наша страна становится все менее привлекательной для иммиграции. Тогда как многие расчеты по рабочей силе и той же пенсионной реформе строились во многом на том, что ухудшение общей демографической ситуации будет компенсироваться в значительной мере как раз миграционным притоком. Похоже, что нет, не будет. Кроме того, уместен и такой вопрос: а кто-нибудь всерьез изучал/сопоставлял выгоды от притока иностранной рабочей силы (в том числе в плане отчисления взносов в ПФР), часть которой имеет перспективы остаться жить в нашей стране, с издержками, которые несет приток людей иной культуры, менталитета, жизненных практик и обычаев? Это ведь тоже можно все посчитать. И не факт, что «кредит» массовой миграции сойдется с «дебитом», затратами на ее переваривание.

То, что пенсионная реформа пока не решает (и непонятно, когда и как решит) вопрос все более увеличивающихся трансфертов из госбюджета для ее содержания, — еще не все. Другой хронической проблемой пенсионной системы в нашей стране остается то, что она несправедлива. В том смысле, что она не решает проблемы бедности и даже нищеты типичного российского пенсионера. На свою даже не самую маленькую пенсию он с трудом сводит концы с концами. По стандартам Международной организации труда, достойной считается пенсия в размере не менее 40% от средней зарплаты (так называемый коэффициент возмещения утраченного дохода). Некогда в России тоже ставили такую цель как вполне достижимый идеал. Однако сейчас об этом, похоже, забыли. По расчетам РАНХиГС, к 2025 году коэффициент возмещения для получателей средних зарплат останется на нынешнем уровне — 35%, тогда как для получателей медианных зарплат он сократится с 42 до 39%. Но это «средняя температура по больнице», а в реальности все большее число людей пенсионного возраста будут ощущать, что их пенсии «убегают» в сторону уменьшения от реальных заработков (а все большее число людей вынуждены работать на двух и более работах, «средняя зарплата» все менее релевантна по отношения к средним заработкам) большинства населения.

Во многих странах существенную роль в пенсионном обеспечении возрастных людей играет накопительная пенсионная система. Это точно не наш случай и долго еще таковым не станет. Во-первых, в силу разных причин (например, завышенных затрат на себя любимых) наши негосударственные пенсионные фонды часто проигрывают по доходности даже инфляции. Во-вторых, то «кидалово», которое устроили российские власти с накопительной частью пенсии в 2015 году, продлевая «заморозку» раз за разом и, видимо, заморозят-замылят уже навсегда, отбило охоту играть в азартные пенсионные игры с нашим государством на поколение вперед.

И наконец, последнее. Назовем это расхожим словом «неэффективность». И речь не только о том, что ПФР понастроил себе по стране роскошных зданий, однако до сих пор не блистал по части зарабатывания денег, как это делают, скажем, какие-нибудь норвежские и другие западные коллеги, вкладываясь в надежные ценные бумаги. Справедливости ради заметим, что государство резко ограничило возможности ПФР по этой части, запретив, например, вкладываться в иностранные бумаги, тогда как на российском рынке возможности заработать не в пример меньше, а вот рисков хоть отбавляй. Но помимо этого наша пенсионная система неэффективна еще и потому, что почти 30% граждан (14–15 млн человек в год) выходят на пенсию раньше срока, в 40 с небольшим лет. В первую очередь, это военнослужащие, полицейские, ряд гражданских госслужащих. Они подходят к своей пенсии часто в расцвете сил и здоровья и могут вполне работать в другом качестве. Наше государство заботится о своих защитниках, это понятно. Но в том числе оно это делает за счет всех остальных. Такой распространенной практики нет ни в одной другой стране мира.

Все эти проблемы в совокупности подводят к мысли о том, что нынешняя пенсионная реформа долго не проживет, ее неисполнимость и неэффективность в ряде существенных моментов может стать очевидной уже в обозримом будущем. Особенно если наша экономика вдруг не совершит какой-то мощнейший рывок вперед. Чего по ней пока не скажешь. И тогда провал столь поспешно разработанной и принятой в 2018 году (и то не до конца, по накопительной части никакой ясности как не было, так и нет) реформы станет очевидным, толкая на новые, заведомо куда более радикальные преобразования. За что снова придется заплатить свою политическую цену.

Фото: Василий Максимов. Фрагмент картины «Всё в прошлом». 1889

Иллюстрация: Wikimedia Commons